Марина Завьялова состоит в Союзе писателей России, награждена медалями и дипломами за победу в поэтических конкурсах. Публиковалась в литературных альманахах, автор девяти книг стихов и рассказов. Рассказы публиковались в журналах «Кольцо А», «Золотое Руно», «Юность».
Доктор
У Петра сильно болел живот. Вернее, он у него всё время болел, только иногда случались передышки и ощущалась странная лёгкость, разливающаяся по всему телу. Пётр знал, что это ненадолго, поэтому привык к боли и воспринимал её как нечто само собой разумеющееся. Что говорили врачи? Ничего толкового за десятки консультаций он от них не услышал. Да, гастрит, да, колит, но все сходились на том, что ничего страшного нет, и это нервное. Пришлось научиться жить в таком состоянии, а что оставалось? Сходил даже к психотерапевту, тот выписал какие-то таблетки, но от них живот разболелся ещё сильнее, и Пётр таблетки выбросил.
Пётр занимал должность руководителя проектов в одной известной компании, загруженность у него была высокая, но за несколько лет он научился справляться со всеми обязанностями. И даже написал сложный макрос, повышающий работоспособность документооборота в организации в два раза. Правда, благодарность за это не объявили и зарплату не прибавили… А зря. Инфляция съедала почти весь бюджет, и он не мог вывезти в отпуск семью ни на Бали, ни даже в Турцию. Приходилось довольствоваться Анапой, но сыну было всё равно — лишь бы целый день барахтаться в море.
С женой было сложнее, с некоторых пор она перестала напоминать, как хорошо они жили в нулевых, как она покупала итальянские сапожки и греческие шубки, и как летали на Тенерифе. Просто поджимала губы, ставила на стол ужин и уходила в другую комнату чатиться с подругами или смотреть записи «Модного приговора». Петру давно её позиция была «по барабану» — жена не смогла найти приличную работу после декрета, он один «тянул» семью, уставал и имел право игнорировать глупые капризы. Да и какие по нынешним временам итальянские сапоги и греческие шубы? Нет их сейчас в стране, сплошной Китай.
Сегодня утро было весенним, солнечным, Пётр насвистывал, собираясь в офис, и прикидывал, что нужно сделать. Три встречи с заказчиками, два рабочих совещания, ещё поторопить сотрудников по сдаче материалов технического задания и подготовить кучу деловых писем. На работу он ездил на самокате, вернее, ехал от дома до метро, затем от метро до офиса, а десятилетний «Ситроен» мирно спал на парковке, ожидая дачного сезона. Правда, и на дачу они выбирались теперь редко. Может быть, из-за усталости, нарастающей из года в год… Или дело в возрасте? Пётр старался не задумываться. И так много дел, да ёщё живот вечно болит.
Он закрыл ключом дверь, чтобы не разбудить спящую жену и не отвлекать сына, который собирался в школу — завтракал, пытался впихнуть в себя овсянку и одновременно сидел с наушниками в телефоне. Что за поколение такое? Пётр подумал, что тридцать лет назад перед школой вместо телефона он подтягивался на турнике и даже успевал списать у кого-то задачки. Теперь решения всех задачек есть в интернете, дети сидят в телефонах и даже на самокатах катаются реже, чем взрослые.
На улице была теплынь, предстояла дорога вдоль бульвара, и Пётр решил для себя, что всё, в общем-то, не так уж и плохо. Перед завтраком он проглотил омепразол, чтобы живот «продержался» хотя бы до конца рабочего дня, так что день обещал быть неплохим или, по крайней мере, не очень тяжёлым. Подумаешь, три встречи с заказчиками! Бывало и по пять.
Он катил мимо свежепокрашенных скамеек, зелёных лужаек и симпатичных клумб с тюльпанами. Периодически встречались сосредоточенные спортсмены-бегуны и собачники, выгуливающие своих питомцев. Пётр немножко расслабился, день входил в свою колею, и тут наперерез ему выскочил пёс. Пёс бросился прямо под колёса самоката, Пётр резко затормозил и чуть не упал. «Вот чёрт, — пронеслось у него в голове, — только приключений мне сейчас не хватало». Меж тем собака буквально набросилась на него, но не нападала, а подпрыгивала, прижималась и облизывала его с ног до головы. Он не знал, куда деваться, и еле удерживал самокат. Пёс был большой, сильный, больше походил на ротвейлера. Пётр обратил внимание, что ошейник сорван, само животное какое-то потрёпанное, взгляд голодный и несчастный… Понятно, потерялся или бросили.
— Чья псина? Эй, хозяин!
Он кричал громко, на весь бульвар, но собачники только сочувственно пожимали плечами, а бегуны старательно огибали их и продолжали бежать дальше.
Пётр вздохнул, потрепал собаку по голове. Она чуть-чуть присмирела, но продолжала часто дышать, облизывать его руки и заглядывать в глаза. «На работу что ли опоздать? Ведь нужно её куда-то отвести. Или забить, чёрт с этим ротвейлером?..» Руководитель проектов явно не знал, что делать с новым, внезапно свалившимся на голову проектом. И тут у него мелькнула мысль: «Жена. Может, оживёт? И сын давно собаку просил…»
Он развернул самокат, присвистнул, пёс как будто прочитал его мысли и успокоился. Затем Пётр катил по бульвару обратно, собака бежала рядом. От необходимости писать смску шефу и переносить хотя бы одну встречу у него привычно «засосало» в животе. Но пёс бежал рядом, по-прежнему светило солнце и Пётр подумал, что один раз в году можно и опоздать.
Опять открыл ключом дверь, собака осмотрелась и, как не в чём ни бывало, потрусила на кухню. И тут раздался вопль, смех и лай одновременно. Сын ещё не ушёл в школу, выскочил в коридор вместе с собакой, бросился Петру на шею.
— Папа, спасибо тебе! Ты классный!
Потом начался переполох, собаку мыли, кормили, сонная жена кричала, что этого им ещё не хватало, ещё один член семьи, а жрать будет за троих! Петр не реагировал, сын светился от счастья, собака бегала из угла в угол и заливалась радостным лаем. Затем всё утихомирилось, сын отправился в школу, жена демонстративно ушла смотреть очередной «Модный приговор». Петр открыл ноутбук, ответил на несколько писем, затем пошёл в спальню и лёг на кровать. Пёс побежал за ним, снова облизал руки и тоже забрался на кровать, лёг рядом.
В квартире воцарилась тишина. Из окна пахло цветущий вишней, Пётр проигрывал в голове варианты отчёта по техническому заданию. Собака приподнялась и уткнулась ему в бок, положив голову на живот. Так прошло полчаса, и тут он понял, что живот больше не болит. То есть не болит совершенно. Словно вся боль куда-то растворилась, как будто её и не было никогда.
— Кличка у тебя будет Доктор, хорошо?
Пёс посмотрел ему прямо в глаза и ещё крепче прижался тёплым, шерстяным, спасительным боком. Потом звонил телефон, пищала почта в ноутбуке, но Пётр впервые за много лет не отвечал. Лежал, слушал тишину. А затем решил, что на работу не пойдёт. Уж сегодня точно.
Бутерброд и стопка за 200
Павел не хотел идти на эту работу. Хотел отдохнуть, заняться дачей, вернее, половиной дома в посёлке недалеко от Москвы. Дом он ремонтировал уже лет десять, потихоньку подбирал паркетную доску для каждой комнаты, разноцветные причудливые обои для прихожей и гостиной — загородный дом всё-таки, хочется летнего настроения не только снаружи, но и внутри! Хотел выспаться, наконец, после ночных дежурств, больше общаться с дочкой. Дочери недавно исполнилось 16 лет, дылда вымахала, а видел её только поздно вечером, и то, если работал днём, как все нормальные люди. «Привет, пап», улыбочка и шмыг в свою комнату. Разве это воспитание? Правда, в 16 лет какое воспитание… Тут может быть только дружба с «предками», вражда или игнор. Игнора и вражды Павлу не хотелось, а с дружбой не получалось — некогда.
Не хотел Павел выходить на работу, но жена настояла. Мол, разленишься, разбалуешься, к тому же деньги нужны. Всё по схеме простого русского человека, не важно, какой ты специалист, сколько тебе лет, где живёшь. Лениться нельзя — деньги нужны! И восстанавливаться физически-психологически нет времени, и с родной дочерью пообщаться…
В первый день ему на работе понравилось — светлое здание, почти центр Москвы, коллектив маленький и доброжелательный. В этот день светило солнце, играло зайчиками в больших окнах его нового офиса, переливалось в экранах мониторов всеми цветами радуги. И на собеседовании всё устраивало, будущий начальник опытный, интеллигентный, зарплата и медстраховка неплохие. Вообще работать он любил и в предыдущей компании «тянул» несколько задач, не говоря уже об изматывающих ночных дежурствах. Теперь предстояло возглавить большой проект, и как дело пойдёт, предсказать было невозможно. Но что гадать? «Назвался груздем — полезай в кузов».
Во второй день шёл серый, совсем почти осенний дождь, и Павел понял, во что вляпался. Жёсткая корпоративная культура, ежедневные отчёты руководству. И главное, заказчик по проекту — крупная российская компания-«монстр», требующая сделать невозможное и объять необъятное. На новой работе в столовой с больнично-белыми стенами и потолками пахло крепким горьким кофе, а продавали только комплексные обеды с экзотическими креветками и пирожными тирамису. Вдобавок в его комнате постоянно работал кондиционер, сотрудники наверняка привыкли, а Павел почувствовал, что замерзает от дикого холода. К вечеру ему хотелось написать заявление об увольнении, убить жену и спрыгнуть с крыши светлого офисного здания одновременно. Но вместо этого, как только рабочий день закончился, он пошёл гулять по Москве.
Павел любил гулять по городу вечером, независимо от погоды и времени года. Проходил много, по несколько километров, как в юности. Это отвлекало от схем, цифр, вечного дисплея перед глазами, помогало почувствовать себя хоть ненадолго молодым и свободным. Вот и сейчас, под большим ярко-зелёным зонтом он прошагал по Калининскому, улице Воровского, вышел к Баррикадной. Это теперь — Новый Арбат и Поварская, а Павел любил называть улицы своими именами, как раньше. Дочка наверняка застанет и другие названия, страна не стоит на месте, вечное движение. Только куда двигаемся? Вперёд, навстречу чему?.. Этого Павел не мог ни понять, ни объяснить дочери.
Проходя мимо Центрального дома литераторов, он не удержался и зашёл внутрь. В вестибюле было многолюдно, скорее всего, начиналось какое-то мероприятие. Павел с удовольствием вдохнул запах старого, ещё в прошлом веке уложенного, настоящего деревянного паркета, обитых лакированными деревянными панелями стен, аромат духов и раритетных книг на стеллаже в киоске. Это был запах из юности, пахло искусством и благополучием. Хотелось стоять в вестибюле, смотреть на нарядную толпу тех, кому за …, перелистывать книги или даже подойти к старому чёрному роялю в углу и сыграть какой-нибудь вальс. Но вместо этого, надышавшись и расслабившись, Павел спустился в буфет.
В буфете светили тёплые жёлтые лампы, обстановка напоминала кафе времён СССР. Громко смеялись то ли писатели, то ли зрители, пришедшие на концерт, слышался звон бокалов, что-то праздновали. Павел ощутил такой контраст с корпоративной столовой в офисе, что его прошиб пот. Недолго думая, он подошёл к стойке и заказал стопку водочки и бутерброд с красной рыбой. Всё вместе за 200 рублей.
Затем Павел сидел за столиком, жевал бутерброд и вспоминал, как приходил сюда в детстве на концерты с родителями. Как мама в красивом длинном синем платье весело смеялась с бокалом шампанского в руках, а папа азартно что-то рассказывал в кругу знакомых литераторов… Оба молодые, задорные, в глазах искорки. А что у него? Дочь-дылда, неотремонтированная дача и корпоративная культура. Он чуть не повесил нос и не пустил скупую мужскую слезу… А потом подумал: зачем себя жалеть? Совершенно бессмысленное занятие. У него же есть множество настоящих богатств — исхоженная до самых маленьких закоулочков Москва, приветливый дом литераторов, умная верная жена, новая работа в центре, любимое дело, наконец. И не такие проекты вытягивали… Кроме того, он отличный специалист, экспертного уровня, с огромным опытом. А с дочерью он ещё подружится — любимая, родная же его кровиночка!
На следующий день в светлом офисном здании в центре Москвы в дверь вице-президента постучали. На пороге стоял Павел в модном костюме, начищенных до блеска ботинках и с раскрытым белым ноутбуком в руках. Войдя в кабинет, он приветливо улыбнулся и сказал:
— Алексей Сергеевич, здравствуйте! Предлагаю сменить заказчика по нашему проекту на другого, проверенного мной по предыдущей работе. Правда, приходилось работать по ночам, но он никогда не кусался!
— Не… что не делал?
Вице-президент откинулся в кресле и удивлённо смотрел на Павла.
— Не кусался. Кроме того, коллеги, работающие у проверенного заказчика, любят гулять по городу и ненавидят кондиционеры!
— А причём здесь кондиционеры? Хотя вы правы, шею мне вчера на совещании продуло…
Вице-президент снял очки, повертел их в руках и неожиданно для самого себя кивнул головой. Такой наглости он не ожидал. Да и сам любил, по секрету, прогуляться по Москве.
Один лишь поцелуй
Лидка очень любила целоваться. По-всякому: нежно, в уголки губ, взасос и просто в щёку, типа чмоки-чмоки. У неё это было с детства, мама любила тискать дочек-близняшек, кругленьких и очень забавных. Папа, смеясь, подбрасывал их на руках, приговаривая: высоко летать будете, мои красавицы! Затем обязательно чмокал в румяные щёчки. Так оно и вышло, красавицы выросли и превратились одна в настоящую длинноногую стюардессу, летающую в загранку и парящую над простыми смертными в далёких иностранных небесах. А вторая — в менеджера крупной компании, тоже регулярно летающую на самолётах по всяким разным делам.
Сейчас Лидка стояла в зале вылета аэропорта Домодедово, грызла орешки и смотрела рекламу Билайна, где актёр в полосатом костюме пытался поймать огромных плюшевых пчёл. При этом он смешно подпрыгивал и звонил по мобильнику. «Мог бы просто их поцеловать, они же такие милые и не кусаются», — Лидка фыркнула и улыбнулась. Она собиралась на Кипр на недельку, там пересечётся с Игорьком, коллегой из компании-филиала. При мысли о нём ей захотелось сладко потянуться и расцеловать огромное окно аэропорта, за которым сверкали на солнце белоснежные “Боинги”.
— Чего встала, размечталась!
Лидку больно ударила по ноге тележка, она обернулась — тележка была забита огромными чемоданами, и на неё злобно уставился хозяин тележки, толстый неприятный тип с солнцезащитных очках.
— Вы бы лучше извинились!
— Нечего на дороге стоять, мешаете!
Дядька и не думал извиняться, остановился и повернул тележку так, чтобы направить её тараном прямо на Лидку.
«У него что, не все дома?» — подумала Лидка и от возмущения готова была плюнуть в тележку орешками, но взяла себя в руки, поправила волосы и спросила:
— Вы когда в последний раз целовались?
Мужчина слегка оторопел, но не тронулся с места, по-прежнему с недовольной физиономией поблёскивая холодными фиолетовыми очками.
«Ладно, неприятно, но с людьми я работаю или нет?..» — Лидка прожевала орешки, поставила на пол сумку и направилась к дядьке. Затем она ловко сняла тёмные очки и дежурным движением поцеловала его в колючую щёку. От неожиданности мужчина выпустил из рук тележку, она покатилась и повалила штакетник столбиков у терминалов регистрации, задевая пассажиров.
Очередь на регистрацию возмущённо зашумела, откуда-то выскочил работник службы безопасности и направился к обалдевшему дядьке. Кстати, без очков грубиян оказался голубоглазым и не таким уж противным.
— Это я виновата! — Лидка бросилась наперерез охраннику, но тут увидела сестру. На высоченных каблуках, в небесно-голубой форме и с маленьким чемоданчиком, она шла сквозь толпу, словно парила…
Сёстры обнялись, весело защебетали, а Лидка шепнула: «У нас тут небольшая проблема…»
Толстяк что-то говорил размахивающему руками охраннику, оправдывался и выглядел каким-то жалким. Но тут, совсем некстати, к ним подошли две красотки-близняшки и совершенно неожиданно чмокнули каждого в щёку. Мужчины перестали ругаться и удивлённо посмотрели на странных улыбающихся девушек.
— Так-то лучше! Из-за пустяка такой переполох! — Лидка уже хохотала во весь голос: надо же — с утра с мужиками нацеловалась! Толпа в очереди успокоилась, затихла, недоумённо разглядывая всю компанию. Вокруг бурлила жизнь, взлетали и садились самолёты, встречались и прощались люди, и им не было дела до немой сцены с хохочущей Лидкой посредине Домодедово.
А затем случилось нечто сногсшибательное. Подмигнув друг другу, сёстры ещё раз обнялись и поцеловались. Взасос. Народ же вокруг такой грустный!.. Наступила тишина, потом раздались аплодисменты, сначала одиночные, затем всё больше и больше… Через пару минут менеджеру Лидке и её сестре-стюардессе аплодировал весь аэропорт.
Спасибо за то, что читаете Текстуру! Приглашаем вас подписаться на нашу рассылку. Новые публикации, свежие новости, приглашения на мероприятия (в том числе закрытые), а также кое-что, о чем мы не говорим широкой публике, — только в рассылке портала Textura!
